Подобрать удобный для чтения размер шрифта:

Возвращение мастера и Маргариты — Часть 1. Глава 8

Глава 8

Жарко топилась печь, Лапа спал на постеленном ему половичке, за столом, покрытом желтой в крупных розанах клеенкой душевно беседовали два согревшихся щами и черничной наливкой мужичка русофобской и русофильской внешности.

Пять лет назад, незадолго до исчезновения Горчакова, они так же сидели за покрытым клеенкой столом в соседней избе, обмывая приобретение Ласкера. По совету своей супруги Гали, особы крайне хозяйственной, тот приобрел за гроши одну их брошенных изб в Волдайской деревне. Притащил сюда и Максима, дабы прельстить рыбалкой и совместным семейным летним отдыхом. Галя сватала Максиму свою приятельницу. Но ни приятельница, ни рыбалка не увлекли закоренелого холостяка и урбаниста Горчакова. А вскоре он и вовсе покинул ВЧ, скрылся в Москве и расторг дружескую связь с Лионом.

— Купил все же халупу. Обустроился. До сих пор в себя не приду, Лион привычно шмыгнул носом и посмотрел на свет черничную наливку. — Ну что ж — со свиданьичком. — Чокнулись гранеными стаканами с соответствующим, забытым уже, звуковым эффектом.

— А ведь я ждал тебя, Ласик.

— Ты меня Ласиком не называй, отвык.

— Договорились — Лион Израилевич.

— Какой к шутам Израилевич. Перед тобой — Хуйлион. Бабка, у которой огород копал, насмотрелась мексиканских сериалов и никаких имен кроме Хулио не воспринимала. Так и звала. А уж потом мои дружки имя усовершенствовали Хуй-ли-он? На китайский манер. Но с вопросительным знаком… — Леон тяжко вздохнул. — Я ведь теперь совсем другой человек. Дитя свободы. Лицо без определенного места жительства.

— Круто взял… Это после твоих-то научных подвигов? Слышал я, ты в какое-то серьезное дело с генератором встрял.

— Давняя история. Полгода прошло. Я тогда от научных свершений и денег больших в монастырь подался.

— В монастырь?!

— Почудилось мне, что я со своими пытливыми мозгами ни в ту степь пру. Потянуло грехи замаливать. Завелась, знаешь ли, этакая занозливая боль в сердце. — Он пристально заглянул Максиму в зрачки, но не дождался ни поддержки, ни откровенных признаний. И в той же напевной обстоятельной манере случайного соседа по купе продолжил: — Месяц всего в обители и выдержал. В конце июня сбежал. Попробовал постичь внутридушевно иные горизонты… Встал среди поля, огляделся. Все вокруг мое! И никаких обязательств, никаких спонсоров, никаких запретов на размышления. Полная свобода деяний и воли… Н-да… По дворам ходил, бабулькам помогал — там покопал, там попилил, в избе брошенной перебился… С октября подался в бомжи — изменил так сказать общественный статус в корне. Или меня изменили… Эх знать бы, кто над нами эксперименты ставит! Вот бы в рожу плюнул! — бывший обитатель монастыря покосился на красный угол, но там не было ни иконы, ни гневного фосфорисцирующе-призрачного лика. И гром не грянул. А Максим лишь горестно вздохнул и пожал плечами:

— К самому наивысшему начальству я тоже доступа не имею. Адресок не знаю. Но тут вот на земле кое-кому, в самом деле вломить бы следовало. Только я ведь, как известно, не боец. Видишь вот — спрятался!

— А чего тебе. С такими деньжищами, как ты грабанул мог бы и получше апартамент найти. — Лион поднялся. — Топор давай, пойду свои хоромы вскрывать. Заночую, если потолок не рухнет.

— Брезгуешь у грабителя ночевать? А у меня колбаса полукопченая в подполе. И консервы. Сейчас прямо ужинать начну. Без всякой паузы. Мы, стяжатели, устраиваться умеем… Вот в Испании домишко имею, на Лазурном берегу и здесь вилла. Пса сегодня за двадцать штук купил. Шикую. — Он нахмурился. — Что ж, на твое доверие я рассчитывать не в праве.

— Сказал тоже… — Леон снял куртку, повесил на гвоздь и вернулся за стол. — Похоже, диагноз у нас с тобой, невзирая на коренную несхожесть менталитетов, все же общий — НЕСРЕЛ- неизлечимая несовместимость с окружающей реальностью.

Скромный гость отказался от любезно предложенного хозяином спального места — пружинного матраца, стоящего на чурках. Он устроился возле громоздкого шкафа на тюфяке, набитом соломой. Дом, состоящий из горницы и кухни, объединяла возвышающаяся в центре русская печь. От прежней жизни здесь остался двустворчатый шифоньер с выдернутыми ящиками, продавленный топчан и стол в кухне, сбитый самодельно лет сорок назад. На стенах между бревнами кое-где торчала затыкавшая щели пакля и висели ходики с гирей. Это была первая покупка Максима на новом месте. Кроме того, он серьезно обустроил хозяйство — починил крышу, крыльцо, забор поставил, восстановил и залепил замазкой стекла в маленьких оконцах.

— Я считал себя белоручкой, тонкокожим городским неженкой. — Закинув руки за голову, Максим смотрел в едва различимый во тьме потолок. За прикрытыми цветными шторами окнами шумел дождь и тоскливо подвывал ветер. Скребли о стекло ветки старых яблонь. От этого маленькое тепло в одиноком домике казалось особенно уютным, а человек, посапывающий рядом в темноте боевым другом. Щенок устроился в ногах, свернувшись на колючем шерстяном одеяле тугим клубком, так, что нос прикрывала задняя больная лапа. — А здесь — сплошные трудовые свершения.

— Мало ли что мы про себя думали… — отозвался Лион. — Онечка Ласкер — врожденный мозгляк, отвлеченный от всякой реальности. Не знал, как лопата выглядит. А уж что бы в чужом подъезде ночевать… В страшном сне увидеть не мог. И ничего — справился. — Он помолчал, ожидая вопроса, но Максим расспрашивать не стал.

— У меня такое впечатление, что сидим мы тут с тобой у черта на куличках и пьесу какую-то разыгрываем. Помесь Горького с Кафкой. Ходим все вокруг да около. Объясниться тянет, да вот не знаю, клянусь, не знаю, с чего начать, что бы правильно вышло… Доступно пониманию, — Максим вздохнул.

— Излагай по порядку, разберемся. Начни с того, голубь, что сбежал ты из лаборатории, не озадачив себя необходимостью поставить в известность друга и самого тесного соавтора гениального изобретения.

— Пойми, мне легче спрятаться, чем объяснять свою правду! Такой уж я урод. Одно только знал твердо «враки — мраки», а вот как без них выживать?

Видишь ли, у нас в семье с самого начала все как-то заковыристо шло. Моя бабка — Варвара Николаевна, или как ее все называли, — Варюша, разошлась с мужем еще до войны. Сына Мишеньку вырастила одна. И невесту ему сама нашла — дочку одной приятельницы. Леночка играла на скрипке, была светлая и воздушная, как принцесса из сказки. Но Михаилу Николаевичу, человеку серьезному, сделавшему к тому времени блестящую карьеру в ответственном ведомстве, фея эта понравилась. Родился я в положенный после заключения брака срок.

— В КГБ что ли папаша трудился? — пророкотало в темноте. Лион возился, устраивая теплое лежбище.

— Ну зачем. Михаил Львович Горчаков был архитектором, причем, довольно крупным.

— Архитектором человеческих душ?

— Нет. В прямом смысле. Бассейн «Москва», конечно, помнишь?

— Плавал, плавал. С друзьями. Даже с девушкой. Замечательное было место.

— Но отец-то считал по-другому! Когда мама ушла от него, отцу стукнуло сорок, а мне — шесть. Это уж я позже понял, что мой волевой, непреклонный отец был воплощением компромисса. Причем — мучительного. Бабушка Варюша называла его «сдельщик с совестью». Я думал, профессия такая — «сдельщик». Сделал, значит, построил.

Мама спешно вышла замуж за человека, в которого безумно влюбилась. Думаю, она переживала самую возвышенную пору влюбленности, когда утонула в холодной, быстрой карельской реке. Их байдарка перевернулась. Слышал, как бабушка рассказывала своей подруге, что Гриша совсем поседел от горя и подался в какую-то очень рискованную и дальнюю экспедицию.

А отец ушел жить к другой женщине, оставив меня с бабушкой. Варюша не признала новой семьи сына, да и его держала на расстоянии. И все же отец упорно приходил к нам по субботам, бабушка одевала меня и выводила в коридор, где он, не снимая верхней одежды, молчаливо сидел на табурете под вешалкой. Мы отправлялись гулять. Всегда в одном и том же направлении — к Каменному мосту и знаменитому дому на набережной. Я видел, как строился бассейн «Москва» — отец водил меня прямо на стройплощадку. Тогда я узнал, что на месте бассейна стоял Храм, сооруженный в честь героев войны 1812 года и взорванный большевиками. В десять лет я уже был крупным специалистом по этому сооружению и тому, что находилось окрест. В шестнадцать понял -Храм и Дом — нечто значительно большее, чем архитектурные сооружение, религиозного и жилищно-бытового назначения. Больше даже, чем символ эпохи, порождавшей утопистов-мечтателей, превращавших их в монстров и пожиравших их… Храм и Дом — это моя судьба.

В институте втихаря начал писать нечто вроде семейной саги. Потом много раз бросал и снова возвращался к ней… — Максим прислушался к мерному дыханию Ласика. — Не обижайся, Хуйлион, что я никогда не рассказывал тебе всего этого. Наверно боялся, что ты назовешь меня сопливым гуманитарием. Ведь ты считал меня поверхностным лириком, Ласик?

В ответ прозвучало лишь бурное, но вполне сонное посапывание. Хронический ринит Ласкера не излечили суровые жизненные испытания. Максим продолжил свой рассказ, адресуя его ночи:

— Потом я постарался вытеснить из башки все это наваждение и сосредоточиться только на нашей работе в «ящике». Но от судьбы не уйдешь. Мне позвонила жена отца: «Миша умирает». Примчавшись в Москву в августе восемьдесят седьмого, я застал отца на самом краю — тяжелый инсульт. Язык не слушается, а глаза…Эх, Ласик, видел я такие глаза. Мальчишкой на Ленгорах у того самого отстрелянного старого пса и еще у Фирса. Ты помнишь, старик, нашу удачную серию опытов. Собаки засыпали под воздействием внушения нашего аппарата, просто валились с ног, как от наркоза. И просыпались от мысленного приказа. Фирс был мудрый, но меня принял за старшего и доверился целиком, с собачей жертвенной преданностью. А я… Я приказывал ему ложиться у прибора и включал кнопку. В тот раз пес скулил, ерошил шерсть и никак не хотел подчиниться. Потом лег, положив свою седую голову на вытянутые лапы и долго смотрел на меня. Пес хотел перебороть аппарат или заставить меня отказаться от опыта — он внушал мне, что занимаюсь я плохим делом… Я оказался сильнее, усыпил. Но разбудить его уже не смог.

Отец не мог говорить, а глаза у него были точно такие, как у Фирса. С той же мольбой и смирением… Я понял то, что понял в финале своей жизни он: «Никем нельзя жертвовать даже во имя самых высоких идей. Уничтожить живое — разрушить себя. Убить человека — это убить весь мир». Он хотел, что бы это осознал его сын и помог осознать другим. Я словно прозрел: Стоп! Куда же ты ломишься, олух!? Запретная зона! Опасно для жизни… Ведь мы ж с тобой сами побаивались, Ласик. Старались отогнать прочь сомнения насчет того, кто и как будет использовать наш прибор… Старались не думать… Похоронив отца, я решил намертво, что не должен больше возвращаться к этому нашему «великому делу». Уговорил шефа отпустить меня, ссылаясь на болезнь бабушки, а тебя избегал. Боялся, что не сумею устоять перед твоим натиском… Потом устроился инженером в самое завалящее КБ и стал писать семейную сагу — исполнял то, что мысленно пообещал сделать отцу… Вот, Ласик, так я произошла моя капитуляция с передовых рубежей научного прогресса.

Максим прислушался к ритмичному сопению друга, подумал, что до утра теперь не уснет, перевернулся на бок, закрыл глаза и словно нырнул в другое измерение.

Через несколько минут покрякивая поднялся с тюфяка Ласкер. Выпил воды из ковша, подкинул дров в печь, набросил на плечи куртку, вернулся в комнату и присел к письменному столу. Опасливо поглядывая на спящего хозяина, включил настольную лампу, просмотрел стопку книг, обнаружил лежавшую под ними рукопись.

Сверху оказалась страница 111. Начиналась она странно: «В Оперетте давали «Графа Люксембурга». Подперев ладонью щеку, как делал в школе, Лион начал читать.


Вы прочитали

Возвращение мастера и Маргариты — Часть 1 — Глава 8

перейдите к следующей главе:


Хотите знать о новинках, размещенных на сайте Наш Булгаков? Подпишитесь на RSS-ленту и будьте в курсе обновлений!

Поддержите проект! Добавьте кнопку или ссылку c вашего сайта. Общаетесь на форуме? Добавьте ссылку или кнопку в подпись. Материал на этой странице. Заранее благодарим за поддержку!

 

0
0

Добавить закладку на страницу "Возвращение мастера и Маргариты — Часть 1 — Глава 8"

Оставить комментарий

Не пишите, пожалуйста, ссылки в комментарии, иначе он попадет под действие спам-фильтра и его никто и никогда не увидит. Попытка спама в комментариях ведет к бану по IP-адресу! Спасибо за понимание.


К тому же, комментарии проходят ручную проверку, это не всегда быстро...

На правах рекламы:

• Ель обыкновенная пуш купить в Москве. Купить в Москве ель обыкновенную . (елки-иголки777.рф)